И снова Лиз - гений
03.11.2012 в 15:51
Пишет Liziel:Разэнтьер Воладар
Ночь была звездная, луны светили ярко, в полную силу. Сухой сыпучий снег, приглаженный резкими зимними ветрами, покрывал пустошь искристым одеялом. Всаднику-ифенху хватало этого снежно-лунного сияния – он прекрасно видел и унылую каменную полосу тракта впереди и сновавшую туда-сюда по снежной целине мелкую ночную живность. Лошадь медленно брела вперед, ифенху кутался в тяжелый меховой плащ, а под ним как можно крепче прижимал к себе ребенка. Со спины плащ то и дело нервно подрагивал, будто под ним пряталось что-то еще, живое и самостоятельное.
Доселе мирно дремавший в уютном тепле мальчик вдруг сонно завозился и высунул нос из-под плаща.
- Дядя Разэнтьер, а куда мы едем?
- Ден, сиди спокойно, ты мне мешаешь.
- Я не могу спокойно, мне неудобно!
- Деваться все равно некуда, сиди.
Мальчик замолчал. Минут на пять.
- Ну, дядя Разэнтьер, куда мы все-таки едем?
- Вот же неугомонный! В город. Спи.
- А что мы там будем делать?
- Мышей ловить, тебя кормить. Спи, говорю!
- Мышами? А зачем? А далеко еще?
- Ден!
Еще минут пять мальчик молча сопел.
- А в какой город?
- Тебе какая разница? Не вертись, упадешь.
- Дя-адя Разь, мне в кустики надо!
Ифенху еле слышно зашипел.
- Ох, горе мое! Я тебя сколько раз просил так меня не называть?
- Ну, мне правда надо!
- Отморозишь. Терпи до города.
Ребенок обиженно замолк и спрятался обратно. Лошадь продолжала шагать вперед, звонко цокая подковами по запорошенным снегом плитам старой дороги. Ифенху было вздохнул с облегчением…
- Дядя Разэнтьер, а расскажи сказку?
- Ты заснешь, или нет?!
- Не-а.
- О Древние, за что мне это… Ну хорошо, слушай. Совсем не в наше время, в дни, когда никаких войн с Ифенху совсем не было, жил в нашем мире великий владыка…
- А как его звали?
- Не важно, как. Хочешь, будут звать, как тебя.
Ифенху крепче прижал к себе ребенка, исхитрившись обнять его под плащом собственными крыльями. Вскоре негромкий голос усыпил мальчишку, и они продолжили путь в тишине.
URL записиВот так-то) Закончили. Будем считать
Ночь была звездная, луны светили ярко, в полную силу. Сухой сыпучий снег, приглаженный резкими зимними ветрами, покрывал пустошь искристым одеялом. Всаднику-ифенху хватало этого снежно-лунного сияния – он прекрасно видел и унылую каменную полосу тракта впереди и сновавшую туда-сюда по снежной целине мелкую ночную живность. Лошадь медленно брела вперед, ифенху кутался в тяжелый меховой плащ, а под ним как можно крепче прижимал к себе ребенка. Со спины плащ то и дело нервно подрагивал, будто под ним пряталось что-то еще, живое и самостоятельное.
Доселе мирно дремавший в уютном тепле мальчик вдруг сонно завозился и высунул нос из-под плаща.
- Дядя Разэнтьер, а куда мы едем?
- Ден, сиди спокойно, ты мне мешаешь.
- Я не могу спокойно, мне неудобно!
- Деваться все равно некуда, сиди.
Мальчик замолчал. Минут на пять.
- Ну, дядя Разэнтьер, куда мы все-таки едем?
- Вот же неугомонный! В город. Спи.
- А что мы там будем делать?
- Мышей ловить, тебя кормить. Спи, говорю!
- Мышами? А зачем? А далеко еще?
- Ден!
Еще минут пять мальчик молча сопел.
- А в какой город?
- Тебе какая разница? Не вертись, упадешь.
- Дя-адя Разь, мне в кустики надо!
Ифенху еле слышно зашипел.
- Ох, горе мое! Я тебя сколько раз просил так меня не называть?
- Ну, мне правда надо!
- Отморозишь. Терпи до города.
Ребенок обиженно замолк и спрятался обратно. Лошадь продолжала шагать вперед, звонко цокая подковами по запорошенным снегом плитам старой дороги. Ифенху было вздохнул с облегчением…
- Дядя Разэнтьер, а расскажи сказку?
- Ты заснешь, или нет?!
- Не-а.
- О Древние, за что мне это… Ну хорошо, слушай. Совсем не в наше время, в дни, когда никаких войн с Ифенху совсем не было, жил в нашем мире великий владыка…
- А как его звали?
- Не важно, как. Хочешь, будут звать, как тебя.
Ифенху крепче прижал к себе ребенка, исхитрившись обнять его под плащом собственными крыльями. Вскоре негромкий голос усыпил мальчишку, и они продолжили путь в тишине.
Чудесно. Мир ваш делается все более живым.
Надо подманивать героев - у меня все-таки они более вымышленные.
Но Разь сам выбрал.